Морской рис в истории
В 1805 г. осталось письменное свидетельство академика И. И. Редовского, который писал в своем путевом дневнике, сопровождая посольство графа Ф. Головкина в Китай, известном под названием «Путешествие от Кяхты до Угри и от Иркутска до Гижигинска»: «Местный пристав Соколов (в Маймачине, около Кяхты на Китайской границе) давал пробовать уксус, приготовленный китайцами из сладкого гороха путем брожения, который нам очень понравился».
В 1835 г. П. Р. Станцевич, посланный в Иркутск «наладить связный отчет об инородцах, проживающих на исконных землях», пишет в газету: «Иркутск – город удивительный. Здесь чай пьют не только, как у нас принято – горячий, но и холодный. В брусничный взвар бывает доложено нечто вроде лягушачьей икры, только цвету белого, и тоже питье съедобно и даже приятно. Сказывают инородцы, то же самое с молоком делают, и этим лечатся. Не видывал пока».
А во второй половине XIX в. морской индийский рис уже получил достаточно широкое распространение. Вот отрывок из записок земского врача: «У нас, в Усолье, сейчас стало все как в Москве. Голубушки-чиновницы завели себе по банке индийского риса, и всякий раз томно отпивают этого питья в период светской беседы. Всяко пытаются меня уверить, что оно так же хорошо, как медовуха. Но только целебнее и для здоровья полезнее. Рассказывают, что местная знахарка взялась пользовать всех этими настоями: и золотуху у детей ими лечит, и зубную боль, и на гнойные раны кладет. Сколько ж еще суеверий у нас!»
Однако не все врачи были так скептически настроены к непонятным субстратам. Врач Штильман из Гданьска всерьез заинтересовался этими загадочными «иностранцами» и попытался выяснить их происхождение, причем уже тогда он понял, что имеет дело с разновидностями гриба, но не стал объединять их в одно, приписывая первенство чайному грибу, а сразу же резко разграничил их. «В основе их лежит зооглея. Но суть разная. Потому как сравнивать тяжелую слоистую пленку чайного китайского гриба и легкую морского индийского риса, которая получается по недосмотру, забывши менять воду в течение трех, а то и шести месяцев никак нельзя. Допускаю, что так называемый морской рис – это зерна чайного гриба. И возможно вырастить оного из этих крупинок по истечении достаточно долгого времени. Но будет ли промежуточным звеном так называемый тибетский молочный гриб, сквашивающий молоко, сие есть вопрос. Но надеюсь, вопрос разрешенный». Штильман несколько раз писал петиции в Медицинскую академию наук о выделении ему средств на изучение «загадочных субстратов», но, вероятно, так ничего и не получил, потому что дальнейшие его исследования, вероятно, застопорились, и более о них ничего в печати не сообщалось.
В начале XX в. чайный гриб, а также морской индийский рис проник в Европу, причем наиболее серьезный интерес у швейцарских ученых вызвал именно «морской индийский рис», а не чайный гриб.
Блюмер, Порхет, Мейер (1934-1938 гг.) описали напиток тиби, о котором впервые упоминал Лутц, получивший его из Мексики. Однако швейцарец Битт утверждает, что такой же симбиоз был уже известен в Швейцарии в начале века, и попал он туда через Россию. Именно швейцарцы резко разграничили две культуры – чайный гриб и морской индийский рис – и по внешнему виду, и по структуре образуемой пленки, причем в отличие от воззрений Штильмана они не нашли в них и ничего общего.
Французский биолог-натуралист Шарль Лье-зон тоже заинтересовался непонятными хлопьями-зернами, на которых настаивают вкусный напиток, и попытался доказать его первородство в семье так называемых «грибов». Он, так же как и Штильман, был уверен, что «индийский морской рис» – более древняя культура, чем чайный гриб и тибетский молочный гриб. Его изыскания относятся к началу христианской эры, т. е. он утверждает, что именно культура «морского риса» была известна тогда, и римляне хорошо ее знали. Доказывает он это достаточно своеобразно, приводя из Писания хорошо известную сцену, когда стражник подносит к губам распятого Христа губку с непонятной жидкостью, которая, утверждают историки, была пропитана уксусом.
Читая булгаковский шедевр «Мастер и Маргарита», вспомните: ... раскаленное солнце, тучи мух над измученным полумертвым Га-Ноцри (Иисусом Христом), иссохшие плети рук и ног, прибитые гвоздями к деревянному кресту, засохшая черная кровь на струпьях. Море, бездна муки. И все-таки жизнь чуть-чуть теплится. Палачам остается только из милосердия убить несчастного. А вместо этого бездушный легионер в сверкающем на солнце шлеме на длинном копье протягивает к запекшимся губам мученика губку, смоченную уксусом. Для чего? Усилить и без того невероятные мучения, чтобы потешить свое жестокое сердце? Или привести едкими парами уксуса в чувство на мгновение, чтобы потом вогнать холодный наконечник в живую страдающую, а не вяло повисшую, почти бездыханную плоть? Оказывается, нет. И римлянин ничуть не хотел причинять дополнительные страдания умирающему. Это был акт милосердия. Он дал ему возможность утолить жажду напитком, который сам пил изо дня в день.
Римские легионеры во время военных походов пили смесь уксуса с водой, которая называлась поска. Этот напиток прекрасно утолял жажду под палящим солнцем завоеванных провинций и служил средством профилактики от заразных болезней. Поска облегчила страдания Христа, а не удесятерила его муки, как считал Булгаков, а вместе с ним и многие ученые мужи. Римляне с незапамятных времен изготовляли уксус из винограда, инжира и некоторых сортов ячменя. Рецепты приготовления этих трех видов уксуса приведены в обширном труде «De re rustica» («О сельском хозяйстве»), датируемом 50 г. н. э. и посвященном ведению хозяйства и вопросам земледелия, автором которого являлся Колумелла Луций Юлий Модерат – римский писатель и агроном. К концу жизни он расширил свой труд до 12 томов, одна из его рукописей находится в публичной библиотеке в Санкт-Петербурге.
Так вот французский биолог-натуралист Шарль Льезон утверждает, что поска это и есть настой морского индийского риса, а не смесь уксуса с водой, как утверждают историки. И он нашел этому доказательство.
Тэги: индийский рис